Возможность инклюзивного образования для детей с инвалидностью появилась в нашем городе относительно недавно. Но для многих родителей эта форма обучения так и остается непонятной. Да и среди педагогов нет единого мнения по этому поводу. О том, как устроено инклюзивное обучение в Никополе, узнавала редакция Никополь.City.
Чтобы ознакомиться с особенностями такого вида образования в городе, я решила обратиться в школу №24. Именно здесь три года назад появились первые в Никополе инклюзивные классы. Всего здесь обучается 926 учеников, трое из них — дети с инвалидностью, или как говорят в школе — «с особыми образовательными потребностями».
24-я школа находится на микрорайоне Кристалл. Я немного путаю дорогу и оказываюсь перед дверями школы №10. Обхожу ее сбоку и вдалеке вижу силуэт здания еще одной школы. Мимо проходит мужчина с мальчиком — уточняет у меня, не это ли 24 школа. Указываю на здание впереди и мы вместе направляемся к тому, что искали.
На входе в школу у дежурной спрашиваю, можно ли с кем-то поговорить об инклюзии. Немного переживаю, что откажутся. Кто знает, ведь это не самая простая тема. Но меня сразу же отводят в кабинет директора. Жду Оксану Юрьевну Маслюк в приемной. У нее сейчас идет урок. После звонка проходим с директрисой в ее кабинет.
— Три года назад наша школа стала пилотным проектом, где появилась инклюзия. Это были три ученика, которые учились в разных классах. Инклюзивное образование не обязательно должно быть с первого класса и до выпуска. Оно может даваться на один год, может даваться вообще кратковременно или сниматься.
Когда детям дают инклюзивное образование, не обязательно, чтобы они были в определенной школе. Сейчас инклюзивные классы все чаще появляются в разных школах города. В классе может быть разное количество детей с особыми образовательными потребностями. На уроках дети находятся с ассистентом учителя, который помогает им при необходимости, но и оказывает помощь учителю. Например работает с классом, пока учитель объясняет что-то конкретному ребенку. Бывает, что в классе находится и ассистент ребенка, если есть такая необходимость. Он может, например, отвести в туалет или покормить ребенка. К слову, в 24 школе таких нет.
— У нас абсолютно все дети ходят сами, все делают самостоятельно, пользуются всеми предметами, посещают столовую, библиотеку. Знают, где педагог-организатор, медик или спортзал. Дети абсолютно свободно ориентируются по школе.
Уже сейчас они могут показать то, к чему мы пришли и чего добились. Когда дети находятся в обществе, в обычных классах, они действительно развиваются. Они общаются друг с другом, дружат, посещают мероприятия. Старшие дети часто помогают младшим. Когда они еще совсем маленькие, особенно первые-вторые классы. Бывает ребенок куда-то не туда забежал, то школьники их находят и ведут туда, куда нужно.
В нашей школе эти классы открыты уже давно, дети вместе ходят в столовую, вместе на праздниках. Разделения нет. Бывают даже моменты, когда у ребенка идет определенное состояние, он присаживается на пол и его нельзя трогать в этот момент. Ни маме, ни медику школы. В этот момент ребенок не понимает, что и как происходит у него в организме. Потом проходит время, он поднимается — и все как обычно, будто бы ничего и не произошло. Дети знают это и не заостряют на ребенке внимание в этот момент.
У них есть определенная нагрузка в предметном отношении. Больше времени дается на труды, на развитие речи, на работу с психологом. Сейчас в нашей школе учится трое таких детей — один в начальной школе и два в шестых классах, у каждого из них есть ассистент учителя. Это люди с педагогическим образованием. В Украине такая профессия относительно новая.
В школе есть ресурсная комната, где дети могут отдохнуть, поиграть, поучить уроки. Еще есть медиатека, где они также могут заниматься отдельно, чтобы не мешать друг другу. Они сделаны по евростандартам.
— Им естественно намного сложнее. Ведь нужно высидеть определенное время урока, а им это бывает трудно: им нужно подняться, где-то походить. Поэтому у них совсем другая нагрузка и по-другому читаются предметы. Поэтому важно, чтобы тут работали только специалисты. В таких классах читают не просто учителя начальных классов, а учителя, которые имеют специальное педагогическое образование — учителя-дефектологи.
Звонит звонок с перемены. Оксане Юрьевне нужно спешить на следующий урок. Она звонит ассистенту учителя Екатерине.
— Катюша, приди, пожалуйста, ко мне в кабинет сейчас.
Девушка должна показать мне ресурсную комнату, медиатеку и рассказать, чем именно занимается ассистент учителя. Она дольше всех проработала с детьми с инклюзивным образованием. За три года ассистенты учителей менялись: кто-то уезжал из города, кто-то уходил в декрет, а Катя оставалась в профессии. Вместе мы идем по школе в ресурсную комнату. Так как уже начался урок, в коридорах стало очень тихо, все дети разошлись по классам. 24 школа — одна из самых больших в городе, без сопровождения тут с непривычки можно и заблудиться.
— Я ей сказала, что отойду на секунду. Надеюсь, она хорошо себя будет вести.
В ресурсной комнате находится подопечная Катерины — Маша. Она пишет задание по украинскому языку. Это очень светлая комната, тут множество игр и книжек. Когда мы заходим в кабинет, Маша полностью сосредоточена на задании, которое оставила ей учительница.
— Моя умничка, работает — хвалит ее Катя. — Машенька, поздоровайся, пожалуйста. К нам в гости пришли, это Марина.
Маша посылает мне воздушные поцелуи.
— Маша у нас очень любвеобильная девочка. Сейчас она учится в 4 классе. На инклюзии она со второго. Родители были настроены на то, чтобы она перешла именно на эту форму обучения. В медиатеке мы занимаемся с детьми с особенными образовательными потребностями. У нас тут есть игры, книги, ноутбуки.
— И планшеты, — добавляет Маша.
Катя показывает мне комнату, тут есть поделки, которые изготовлены руками учеников.
— Тут у нас рабочие моменты, тетради. Мы собираем портфолио, оцениваем детей по результатам. Они идут по программе, которую мы составляем. У нас здесь есть настольные игры, интерактивные приборы, учебники. То есть, полностью подготовлено пространство для учебы.
Фотографирую кабинет и попутно интересуюсь у Катерины, почему она выбрала именно такое направление работы.
— Я вообще закончила университет по специальности дефектолог. Сначала хотела устроиться на работу логопедом, но в городе не было мест. Тогда мне предложили пойти работать ассистентом учителя в 24 школу. Это был первый год, когда только появлялись инклюзивные классы. Так я решила остаться тут и развиваться именно в этой специальности.
Мне нравится работать именно с такими детьми и у меня хорошо получается работать индивидуально. Я не рассматриваю себя как учитель для большего класса, а вот индивидуально обучение — это мое. У меня получается находить общий язык с детьми с особыми образовательными потребностями.
На каждого такого ребенка предусмотрено по одному ассистенту учителя. Для многих людей работа Кати, которая большую часть времени посвящает одному ребенку, намного сложнее, чем с целым классом. На полках замечаю похвальную грамоту, вслух отмечаю, что Катю наградили за ее работу.
— Наконец-то наградили, — радостно говорит Маша.
Маша вообще очень непосредственный, активный и жизнерадостный ребенок. Все втроем мы направляемся в медиатеку. Малышка выбегает вперед — видно, что она хорошо ориентируется по школе. В толпе детей, которые веселятся в коридорах на перемене, вы бы никогда не отличили в Маше ребенка, который находится на инклюзивном образовании.
— Она очень активная девочка. Дети разные есть, кто-то более пассивный, неактивный. Я вижу, что общение в коллективе очень помогает ее развитию. Социализация — это вообще главная цель инклюзивного образования. Она отлично себя чувствует в компании с другими детьми. Конечно, есть разные люди, все зависит от воспитания. Есть дети, которые очень сильно помогают — например, снять курточку или помочь переодеться на физкультуру.
— Есть две девочки, которые Маше помогают. Потому что она медленнее, мы не можем постоянно задерживаться, поэтому они помогают ей переодеться. Есть дети, которые боятся даже сесть за одну парту. Но мы над этим работаем. Учитель проводит много работы с родителями, беседы с детьми. Это комплексный процесс. Если родители будут относиться лояльно, помогают, то и дети ведут себя так же. Мы к этому идем. Ведь по сути это только начало, прошло три года с начала внедрения инклюзивного образования.
Инклюзивным образованием должны заниматься люди, которые заинтересованы в этом и считают его важным и нужным, тем, что ведет общество к развитию. А вот людям, которые вроде это и принимают, но воспринимают с опаской и перекладыванием своих проблем, лучше не идти в эту сферу.
Мы заходим в следующий кабинет. Пока беседуем с Катей, Маша просит ее “включить песок”. Это интерактивная песочница с меняющейся подсветкой. Такие разработали специально для инклюзивных классов.
— Я была в Днепре на курсах по инклюзии. Всегда несу свою работу как что-то важное, нужное, интересное. А вот у многих учителей и ассистентов разное отношение. Некоторые даже говорят, что “таким детям не место в классе”, “почему обычным детям не дают песочницы или планшеты”. Важно помнить, что этим детям сложнее учиться даже с наличием всех этих вещей. Поэтому так говорить — очень нетактично. Наверное, у нас еще такой менталитет. Над этим тоже надо работать.
В медиатеке помимо игр есть место, где дети могут перекусить и попить чай.
— Маша у нас сервирует стол. Даже когда-то снимали у нас репортаж, когда она доставала чашки, готовила чай. Помнишь, Маш?
— З цукерочками? — уточняет Маша.
— У Маши очень хорошие родители, которые уделяют ей много внимания, везде ее водят и отстаивают ее интересы. Я вообще ими восхищаюсь, потому что они работают, воспитывают троих детей и при этом очень активные, интересуются, как работает инклюзивное образование, читают специальную литературу. Даже мне подсказывают.
Для педагогов, которые работают с инклюзивным образованием, очень мало методической литературы. Практически во всем, что сейчас издано, написано одно и тоже. Это же касается семинаров. Те, кто работают изначально в этой сфере, практически ничего нового для себя уже не могут почерпнуть. За три года в литературе практически ничего не изменилось.
Из медиатеки мы направляемся к Машиному классному руководителю. Девочке не хочется уходить, она с огромным удовольствием игралась с песком. Пока ждем учителя, спрашиваю у Маши, что ей больше всего нравится в школе. Девочка шепчет ответ на ухо Кате.
— Писать и читать, — с улыбкой отвечает девушка. — Это она сразу немного стесняется, а вообще она очень любвеобильная девочка.
Елена Андреевна Ляшенко, классный руководитель 4-В, в котором учится Маша. Она рассказывает о том, как построен учебный процесс.
— Мы учитываем и выходим из того, что уже умеет ребенок. И потом составляем индивидуальный план развития. Наша задача — научить, перевести на следующий этап. Например, когда в классе дети работают по карточкам, делая свои задания, мы Маше тоже даем карточку с заданием специально для нее. Важно, чтобы она что-то делала. Когда работаем в группах, дети тоже включают ее в работу. При распределении ролей всегда дают задание и для нее. Она даже выступала у доски.
Три года назад было сложно, но сейчас мы все уже привыкли. Сложности возникали с тем, что даже родители не могли до конца понять, как это будет работать. Некоторые переживали, что мы будем уделять больше внимания только одному ребенку, а их дети останутся без внимания. Но, как показала практика, всем и каждому хватает времени. Нам даже повезло, что у нас есть ассистент учителя. Во время урока она может помочь тому, кто нуждается во внимании. Если Маше плохо, или ей не хочется сидеть в классе, тогда они уходят с Екатериной Витальевной.
Катерина предлагает позвонить еще одному ассистенту учителя.
— Иванна, ты на уроке? А Вика? Хотят спросить, как работает инклюзия. Приходите в медиатеку.
Маше не хочется уходить из медиатеки, где мы сейчас находимся. Девочка сосредоточена на игрушке.
— Маш, ну ты никогда в нее не играла, а тут вдруг. Давай вернемся, ты сделаешь здание, а потом в столовую.
Катя обещает Маше, что после физкультуры они снова вернуться сюда и она сможет поиграть. Мы снова в шумном школьном коридоре. — Стоп игра — кричит какой-то ученик. — Стоп-игра, сюда все подошли.
— У Маши характер настоящего командира, она всех строит. Даже открывает мне учебник, себе готовит рабочее место. Она все держит под контролем. Свет выключает, складывает в папки все тетради.
— Выходи, я тебя вижу — с улыбкой говорит Катя девочке, которая спряталась за дверью.
Мы опять возвращаемся с Катей и Машей в ресурсную. Пока ждем, Катя проверяет задание по украинскому языку.
— Покажи пока игру по математике, свою любимую. Ей так нравится, она в нее часто играет.
К нам приходят ассистент учителя Иванна со своей подопечной Викой. Она учится в 6 классе. Спрашиваю, что больше всего нравится девочке. Говорит, что математика и информатика.
— Українська мова, — добавляет Маша.
— Это тебе нравится, а Вике может что-то другое, — улыбаются Катя с Иванной.
— У нас только что была презентация по информатике, так Вика ее на 11 баллов сдала, — хвалит девочку учительница.
— Я работаю с сентября ассистентом, а до это была учителем младших классов. Мы каждый день работаем и в классе, и в этой комнате. По ноутбуку включаем передачи, работаем над интересными поделками. Ребенок должен ощущать себя спокойно, свободно и понимать, что его поддерживают. Помогаем ребенку с домашним заданием. Завтра Вика со своей подругой из класса будет представлять домашнее парное задание. Маша — наше солнце, она с утра приходит, всем поднимает настроение, любит всех обнимать.
В подтверждение ее слов она обнимает сначала Катю, а затем Иванну.
Выхожу из школы с мыслью о том, что если б в толпе шумных детей увидела Машу и Вику, то никогда бы не подумала, что они находятся на инклюзивном образовании.
После посещения школы иду на встречу с Ларисой Ткачевой. Она изнутри знает особенности инклюзивного образования со стороны родителей. Ее дочка Александра учится в 25 школе в инклюзивном классе. Лариса — создатель Никопольской общественной организации «Жити по-справжньому», направленной на поддержку семей, где растут дети с инвалидностью. Говорим с ней о том, какие сложности возникают у родителей и детей, да и как вообще работает инклюзивное образование в Никополе.
— Оно работает. Есть нюансы по архитектурной доступности, есть нюансы по ассистенту ребенка для детей, нуждающихся в постоянном сопровождении, но законодательная база совершенствуется. Наш отдел образования идет в ногу с новшествами. Я могу смело сказать, что Никополь в плане инклюзии — город открытых возможностей. Иногда возникают недопонимание, шероховатости у участников учебного процесса, но это всё решаемо. Инклюзия — тема деликатная, поэтому так и должно быть, так сказать «всё идёт по плану».
Если честно, то имея непростой опыт с инклюзией в дошкольном учебном заведении, я очень напряглась идя на диалог с директором 25 школы, готовилась «выгрызать место под солнцем» для Александры. Но к счастью Тамара Владимировна оказалась достаточно социально ориентированным человеком и наш разговор был достаточно коротким — да, берём!
С первого дня учёбы учитель и ассистент учителя, и детки нашли общий язык с Алексашкой. Поэтому самой большой трудностью было не принятие ребенка в общество, а отсутствие адаптированного туалета. Он не подходит не только таким, как моя дочь, но и даже нормотипичным детям. Но опять же — мы обратились в отдел образования к Елене Селютиной, и на этот год уже запланированы работы по благоустройству туалета.
Сейчас для детей есть разные возможности помимо инклюзии. Это коррекционные школы, домашнее образование. На разные виды есть разные точки зрения.
— Я сторонник инклюзивного образования, никак иначе. Это важно и для самого ребенка, и для общества в целом. Но все же, всё строго индивидуально, детки разные, диагнозы и тяжесть очень варьируются. Да и к тому же всегда видят лишь одну сторону — ребёнка, а о родителях забывают, будто они механизированные машины. Никто не знает, достаточно ли у них физических сил, смелости переступить через стереотипы и страхи. Поэтому всегда настаиваю на инклюзии, но и с пониманием отношусь к выбору родителей.
Есть сложные ситуации, с которыми сталкиваются и дети и родители. Часто за помощью обращаются в общественную организацию Ларисы.
— Никто не говорит, что будет легко. Как я говорила, тема деликатная, будут возникать вопросы, недопонимания. Ведь мы только становимся на путь равных возможностей.
Так работают устарелые стереотипы, но жизнь такая штука — или ты её, или она тебя. Нужно быть смелее.
Да, обращения были, но в основном из-за незнания своих прав, а иногда и обязанностей. И так бывает, когда родители в силу усталости, стресса, из-за особенностей своего ребёнка, становятся «претензионными потребителями социальных услуг» , враждебно настроены и отовсюду ждут подвох, видят сплошную давку.
Мы рекомендуем родителям ознакомиться с законодательной базой из официального источника, отбросить страхи и стереотипы, поверить в своих детей, дать им возможность «жить по-настоящему», искать положительные истории детей с аналогичными диагнозами, а во всех непонятных ситуациях не накручивать и не надумывать, а идти на диалог с управленцами, дирекцией или звонить нам.
Ребенку с инвалидностью могут отказать в обучении в школе, но на то должны быть веские причины, связанные с диагнозом, тяжестью и поведенческими особенностями. Но опять же, это четко прописано в законодательной базе, а просто слова «Мне кажется, ваш ребёнок не потянет», «он плохо обучаем», «он долго не удерживает внимание» — это лишь повод составить грамотную индивидуальную программу развития для ребенка совместно с учителем, ассистентом, родителями и инклюзивно-ресурсным центром, а никак не причина откреститься от него и отправить в спецшколу.
В 2014 году у Ларисы возникла идея создать организацию «Жити по-справжньому». Ее цель — консолидация родителей, воспитывающих детей с инвалидностью, для взаимопомощи, общения, защиты прав и интересов, адаптации, развития творческого потенциала и активизации жизненной позиции детей с особенностями психофизического развития и их родителей; взаимодействие с органами государственной власти и органов местного самоуправления для осуществления изменений и создания пространства равных возможностей; создание положительного образа ребенка с инвалидностью, привлечение внимания общества к проблемам детской инвалидности и своевременной ее профилактики.
— Когда я побывала с дочерью на реабилитациях, повидала «убитых горем и безнадегой» родителей — и как контраст увидела живые, горящие глаза их деток с особенностями психофизического развития. По образованию я фельдшер и бакалавр здоровья человека и уже тогда догадывалась, что нас с дочерью ждёт и я пообещала себе и ей, что в какую бы позу её не поставила жизнь, сделаю всё, чтоб Александра смогла жить настоящей жизнью, дышать на полную грудь.
Трудно так описать всё, чем мы живем, но кому интересно — может увидеть нас в Фейсбуке.
Сейчас мы занимаемся содействием ознакомительным и развивающим встречам, проводим зооуроки, ходим на праздники в библиотеки города, вместе посещаем парки, концерты, областной бал »Я маю мрію», устраиваем фотосессии. Также участвуем во всеукраинских акциях по определению потребности в социальных услугах, акциях по повышению размера социальной помощи на детей с инвалидностью.
В общем занимаем активную жизненную позицию и ищем выгоду не только для себя и своих детей, но и пытаемся быть полезными обществу. Уже долгое время вынашиваем одну идею, для которой нам необходимо помещение под ключ с свободным для нас временным доступом в бесплатное пользование для реализации целей нашей организации, но всё не так просто. Но я думаю, всё задуманное сбудется. Ведь что главное в нашем деле? Не терять надежду и верить в своих детей.
